Часть третья.
Духанка.

---Узик привёз нас с Женькой в часть, которую в простонародье называли секреткой, так как она являлась секретной и по этой причине я не могу поведать вам о моей службе там, единственно отмечу, что эти полгода были самые плохие за всю мою службу в армии. Перевели меня оттуда за употребление спиртных напитков, по собственному желанию.

--- Двадцать шестое июля 1999 года. Попрощавшись с сослуживцами и взвалив на плечи вещмешок с привязанной к нему шинелью, я в сопровождении старшего лейтенанта вышел за ворота части. Недолгий путь до станции. Ждём электричку. Меня охватило непонятное состояние, вроде бы то, к чему я полгода стремился, произошло, меня перевели. А почему-то грустно уезжать, как ни было здесь плохо, но были всё-таки и весёлые моменты. Подошла электричка, заходим. Я сажусь на свободное место. Старлей садиться напротив. Молчим. Мне нечего ему сказать, ему как видно тоже. На одной станции входит группа солдат с петлицами ПВО. Старлей спрашивает, из какой они части, и не знают ли они, где расположена часть 45809. Те ответили, что не знают и он сел на место. Наконец на одной станции он сказал, что мы выходим. На длинном перроне много народу, в основном, военные в синей форме, лётчики и технари. Смотрю название станции, куда меня привезли. Кубинка. Ну что ж, не так всё и плохо. Осталось найти часть. Пройдя по навесному мосту. Мы вышли к автобусной остановке. Старлей узнал у одного из лётчиков, где находиться искомая часть и мы залезли в подъехавший автобус. Снова в дорогу. Первое что я увидел, когда мы подъезжали к моему новому месту службы, это были хвосты самолётов за бетонным забором. Я подумал про себя, что всё-таки я добрался до ВВС, через полгода, но добрался. Автобус остановился возле памятника, какому то герою лётчику. Снова КПП, зелёные ворота с эмблемами в виде Российского флага. Мой сопровождающий зашёл на КПП узнать маршрут движения. Вышел он с солдатиком одетым в грязную залатанную форму, как видимо татарином. Он путано объяснил нам что, пройдя по аллее до конца, повернуть на право и первая кирпичная казарма будет как раз то, что нам нужно. Мы последовали по указанному маршруту, прошли мимо ещё одного памятника, на гранитном постаменте стоял устремлённый в небо боевой самолёт. Вот и конечная цель нашего движения, табличка возле двери информирует нас о том, что мы намереваемся зайти в казарму войсковой части 45809. За первыми дверями справа находится лестница, ведущая на следующие этажи, а слева аквариум дежурного по части. Прямо перед нами ещё одна дверь с табличкой БАТО. Что это значит, мне ещё предстоит узнать. Заходим, прямо напротив двери стоит дневальный. Тут же в коридоре идёт построение, как видно заступающих в наряд. Старлей заходит к дежурному по части. Я остаюсь в коридоре. Дневальный спрашивает меня, откуда я, отвечаю, что перевели из другой части. Все разглядывают меня как диковинку. Спрашивают, сколько прослужил, отвечаю, что полгода, на лицах сразу появляются улыбки и заинтересованность, какой же роте меня дадут. Старлей выходит от дежурного и говорит, что надо идти в штаб, Мы выходим из казармы, один из солдат идёт показывать нам дорогу. Подходим к штабу, двухэтажному зданию барачного типа. У дежурного узнаём, где находиться строевая. В строевой нас отправили к начальнику штаба. У него, было какое-то совещание. Но старлей в наглую зашёл и через минуту, мне тоже сказали зайти. Спросили, за что переводят и есть ли права, я сказал, перевели за пьянку, права есть.
- Ну, забирай его себе в аэродромку, на перевоспитание. - Сказал начальник штаба одному из офицеров.
Тот согласно кивнул и, оставив мои документы, мы втроём вышли из кабинета. По дороге до казармы, подполковник сказал, что я буду служить в аэродромной роте, на КПМке. Мы зашли в уже знакомую нам казарму и подполковник, дав указания дежурному по части, ушёл. А нас со старлеем, дневальный провёл в расположение аэродромной роты. Через минуту к нам подошел маленький старший лейтенант с мышиной мордочкой и большим носом.
- Это к нам что ли? - Поинтересовался он.
И получив утвердительный ответ, пригласил нас в каптёрку. В каптёрке сидел один солдат кавказкой национальности, (дагестанец) и что-то писал в журнале.
- Велибеков принимай бойца - распорядился мышонок.
Дагестанец отложил журнал, и с интересом оглядывая меня, принялся развязывать мой вещмешок, вытаскивая оттуда нательное и постельное бельё и мыльнорыльные принадлежности. Разложив всё это по своим полкам, он сказал мне повесить в шкаф шинель и идти за ним. Мы зашли в расположение, и он принялся раздумывать, куда бы меня положить. Наконец стукнув рукой по одной кровати рядом с проходом, он сказал мне застилать постель здесь. Пока я застилал свою койку старлей ушёл, махнув мне на прощание рукой, не получив ответной отмашки он скрылся. Ну, вот и всё, я в новой части, и опять всё придётся начинать заново. Занятый такими мыслями я принялся осматривать казарму. Длинный коридор - взлётка, гораздо длиннее, чем был у нас в карантине, расположен не по центру, а возле окон. Справа от входа. Слева находятся расположения рот, их здесь четыре, три технические и аэродромная, между расположениями технических рот и аэродромной находиться бытовка и комната досуга. Далее расположены каптёрки рот, сушилка и туалет с умывалкой, в другом конце тоже самое. Вот примерный план казармы.

1. Туалет.
2. Оружейная комната батальона.
3. Каптёрка 3 технической роты.
4. Каптёрка аэродромной роты.
5. Расположение аэродромной роты.
6. Бытовая комната.
7. Комната досуга.
8. Расположение 3х технических рот.
9. Каптёрка 1 технической роты.
10. Каптёрка 2 технической роты.
11. Оружейная комната дежурного по части.
12. Помещение дежурного по части.
13. Прихожая, окно в дежурку,
----- лестница на второй и третий этаж.
14. Канцелярия командира батальона.
15. Канцелярия заместителя командира
----- батальона по воспитательной работе.
16. Подсобное помещение 2 технической роты.
17. Умывалка.
18. Сушилка.
19. Каптёрка батальона.

Солдат в казарме было немного. Только заступивший и сменяющийся наряд. Вскоре Велибеков позвал меня в каптёрку. Там с ним сидел ещё один дагестанец, старлея мышонка уже не было. Велибеков принялся расспрашивать меня, откуда я и сколько прослужил. Я рассказал ему, что я из Усинска, прослужил полгода. Оказалось что он, служил возле Печоры, в Берёзовке. Второй дагестанец поинтересовался, за что меня перевели, ответил, что за пьянку, он сказал, что если я здесь буду пить, то он будет меня бить. Я принял его слова к сведению. Он сказал что я, являюсь самым молодым призывом, и что я пока ещё дух. Он же уже дед и остальное мне объяснят черепа. Также он сказал, что моего призыва в роте всего один человек, а так как я молодой на меня могут наехать деды из других рот, но я не должен их слушать и если что, сразу обращаться к нему, ещё он сказал что три дня меня не будут трогать, так как они являются "золотыми" . Пока мы разговаривали, пришла с работ рота. Солдаты стали готовиться к построению на завтрак. Велибеков показал мне маленького солдата, который носился как заведенный, принося и унося остальным сапожные щётки и полотенца.
- Петров!
Подозвав его к себе, он сказал что я, тоже дух и его задача за три золотых дня обучить меня. Тот прямо весь просиял и сказал, что бы я топал за ним. Мы вышли на улицу, и направились в курилку, которая находилась возле казармы. Сели, он начал меня грузить в какую страшную я попал роту, где на пятнадцать дедов приходиться только два духа, он и я.
- Не вздумай рыпаться, здоровье потеряешь сразу, валят напрочь, говорил он мне.
- Ладно, посмотрим, - кивал головой я.
А у самого мысли: "Ну, встрял! Сидел бы в части и не рыпался". Объявили построение на ужин. На дорожку перед казармой вывалилось человек шестьдесят солдат. Один солдат со значком дежурного по батальону, орал на всех, чтобы строились по ротам. Петька толкнул меня и побежал в голову строя, я помчался следом. Вклинившись во второй ряд Петька что то сказал толстому солдату стоящему рядом и показал на меня переминавшегося рядом со строем. Тот посмотрел и сдвинув назад стоящего рядом сказал что бы я вставал туда. Сзади раздались возмущения, что чего это у аэродромки духи вперёд лезут, на что Велибеков ответил, что если кому-то, что-то не нравиться, то он ждёт его после ужина в своей каптёрке. Возмущения сразу же затихли, видимо он пользовался большим авторитетом в батальоне.
- Шагом марш! - скомандовал дежурный по роте.
И строй, не делая обычных для меня три строевых шага, двинулся к столовой, которая находилась на расстоянии десяти метров от казармы. Я тут же получил по ступне, от идущего сзади, он отомстил за то, что его сдвинули назад. Остановившись напротив входа в столовую, строй, не дожидаясь команды, развернулся лицом к дверям.
- Справа по одному! - скомандовал дежурный.
И мы начали заходить в столовую. Вытянувшись в очередь вдоль раздачи все принялись выбирать подносы, Впереди было, что-то похожее на барабан в телевизионном шоу "Поле Чудес", только на этом барабане вместо очков стояли тарелки с кашей, стаканы с чаем и вращался он с помощью электромотора. Взяв поднос, я вслед за новыми сослуживцами принялся продвигаться к этому чуду техники. Получив тарелку каши и стакан чая ,я хотел было идти дальше, но тут мне предложили и два полупрозрачных куска хлеба с маслом. В который раз за полгода я вспомнил добрым словом карантин, где хлеба для солдат не жалели. Взяв все, что мне причитается, я двинулся дальше в поисках свободного стола. Моё внимание привлёк Петров, который носился между столов, что-то говорил дедам, которых не сложно было отличить от основной массы солдат. Увидев, что я не знаю, куда податься он кивнул мне в сторону стола, где стоял его поднос. Я занял место напротив него, столы здесь были удобные расчитаные на четырёх человек, стулья были в виде кресел приваренных к столам. Такие столы я видел впервые. Оббежав всех дедов Петров, приземлился на стул, и вывалил на поднос кусков двенадцать масла. Три куска он сразу бросил в кашу, три отдал тому толстому, который освободил мне место в строю, двумя кусками обмазал со всех сторон свой хлеб, остальное отдал мне и тем, кто сидел с нами за столом. Каша была плохо проваренная и я, отставив тарелку, принялся за чай с хлебом. Петров, вдруг встав, сбегал до раздачи и принёс ещё несколько кусков белого хлеба. Поев, мы отнесли подносы с посудой на конвейер с грязной посудой и вернулись на свои места. Ждали когда поедят все. Но вот большая часть батальона сдала подносы, и стали выходить на улицу. Построились и уже без команды двинулись к казарме. Остановились возле крыльца и разбрелись кто куда. Все деды скопились возле Петрова, и он что-то давал каждому. Приглядевшись, я увидел, что это сигареты. Тут на крыльцо вышел прапорщик и сказал, чтобы все опять построились. Начались вопросы, зачем и он сказал, что от каждой роты нужно по человеку для работы. Велибеков подошел ко мне и сказал, что бы я шёл. Остальные роты тоже дали по человеку. Прапор сказал нам построиться в колону по два, и мы пошагали в сторону военного городка. Прошли мимо санчасти, и вышли в жилую часть городка, шли мимо огородов, в которых росли яблоки и сливы, я отметил этот факт про себя на будущее. Наконец мы подошли к гаражным участкам, и пошли между гаражей. У одного ворота были открыты и возле него, лежала здоровенная бетонная плита. Это и было нашей целью. Возле плиты прохаживался ещё один прапорщик. Увидев нас он обрадовался и похлопывая себя по ногам руками. Принялся говорить, что надо эту плиту занести внутрь гаража и установить на место. Но надо всё это сделать аккуратно, чтобы она никого не придавила. Мы окружили плиту как лилипуты Гулливера и попытались её поднять, к моему немалому удивлению у нас это получилось. Никто не филонил и все старались изо всех сил. Осторожно мы занесли её в гараж и уложили на подготовленные бруски. На этом наша миссия была выполнена и получив от прапорщика три пачки сигарет на всех мы отправились в обратный путь. Когда мы пришли в казарму там уже все строились на вечернюю прогулку. Я влез в строй к своей новой роте и строй с песней двинулся вокруг казармы. После прогулки все зашли в казарму и выстроились на взлётке. Строиться начинали от расположения первой роты и шеренги рот вытягивались настолько, что наша рота стоящая последней находилась напротив бытовой комнаты. Дежурный по роте начал отдавать команды.
- Ровняйсь! Смирно! Зам. Ком. Взводов выйти из строя провести вечернюю поверку! Велибеков вышел из строя и Петров дал ему книгу вечерней поверки. Стали, как обычно зачитывать фамилии, когда дошло до Петрова, он выкрикнул "Я" с такой громкостью что у меня чуть в ушах не зазвенело. Сзади меня толкнули и шепотом сообщили, что я должен кричать так же громко. Я потихоньку стоял и набирал воздуха в лёгкие, когда Велибеков назвал мою фамилию, я что есть мочи заорал: "Я-а-а-а!". Все довольные переглянулись, а у меня в горле стало сухо как в пустыне. Велибеков повернулся к дежурному и сказал что у нас все. То же проделали и сержанты остальных рот. Дежурный по батальону, доложил ответственному о проведенной поверке, и нас распустили. Петров помчался в расположение нашей роты и принялся расстилать кровати дедам, это было мне не в новинку, так как в предыдущей части было то же самое. Я спросил его, какие кровати нужно ещё расправить и принялся ему помогать. Один из черепов стоял в это время на стрёме, что бы никто из офицеров не увидал, чем мы тут занимаемся. Расправив кровати дедам, мы залезли на свои кровати, и он шёпотом стал вводить меня в курс местных заморочек. Кроме нас двоих в роте есть ещё двое нашего призыва, но они дагестанцы и духанку не тянут. Так же есть один дагестанец дед, которого все чморят, ему ничего делать не нужно. Велибекова зовут Рафик, он главный в роте, второго дагестанца который был в каптёрке, зовут Рафим, он главный в парке. Если кто из других рот наезжает надо сразу обращаться к ним. Дедов у нас пятнадцать человек, двоих сейчас нет, они в госпитале. Каждый вечер им нужно на ужин давать сигарету с написанным на ней количеством дней до приказа. Черепов семь человек, один в командировке, а один вечно в санчасти. И вообще я сам всё должен знать раз приехал не с учебки, а с части. Так прошёл мой первый день в новой части.

- Рота. Подъём! - Этот крик дневального, наверное, будет преследовать меня до конца жизни.
Спрыгиваю с кровати вниз и быстро одеваюсь.
- Строиться батальон!
Деды ещё спят, ответственный по батальону, ходит и пинает по кроватям пытаясь разбудить их. Минут через двадцать ему это удаётся. Медленно раскачиваясь, они выходят строиться. Посчитав народ и доложив ответственному, дежурный по батальону распустил нас. Петров, которого деды называют Петькой, бежит заправлять кровати, я помогаю ему. Один череп снова на стрёме, остальные покрикивают на нас, что бы мы быстрее шевелились. Заправив кровати, начинаем уборку в помещении, батальон выгнали на зарядку. В кубрике остаёмся только мы с Петькой и один из черепов. Вчерашний толстяк, все называют его Дизель. Пока никого нет, Дизель завалился на кровать, сказав мне, что бы толкнул если что. Мы с Петькой, моем полы в кубрике и на взлётке, напротив нашего расположения. Когда батальон пришёл с зарядки, мы уже почти закончили. И как раз вовремя так как пора было уже идти на завтрак. Опять построение перед крыльцом казармы дежурный спрашивает "расходы" , Петька что то пишет на клочке бумаги, как оказалось расход личного состава роты, кто где находиться из отсутствующих. Написав расход, он отдаёт его дежурному, тот проверяет и пересчитывает людей, то же самое проделывает и с другими ротами. Наконец проверив всех, он докладывает ответственному, и тот даёт добро на продвижение к столовой. Следует та же процедура что и вчера вечером. Петька собрал масло у дедов, но с нами не поделился, захавал всё в одно горло. После завтрака мы с черепами равняли кровати и полосы на одеялах. Петька в это время где-то проебался. Закончили мы равнять только тогда когда всех начали выгонять на развод. Рафик несколько раз приходил, проверял, как ровно мы поставили кровати и табуретки. Кричал на черепов за то, что они медленно двигаются. Но вот, наконец, то мы вышли строиться. Перед крыльцом части стоял весь батальон, чуть дальше стояло ещё несколько рот с верхних этажей. Всего в нашей части было два батальона и рота мат. обеспечения - РМО. Около четырёх сот солдат. Дальше всех стояла группа офицеров. Дальше последовала обычная для армии процедура, приветствие командира части, ругань провинившихся, постановка локальных задачь и т.д. После того как командир части закончил своё выступление, нами занялись командир батальона и прямые начальники. Вчерашний старлей - мышонок оказался замполитом роты. Или как его правильно называют заместителем командира роты по воспитательной работе. Фамилия, его была, Атанов и солдаты, между собой называли его Атанчиком. Ещё были три старлея командиры взводов, Лопатин - Лопата. командир взвода тепловиков, Лунёв - Луня командир взвода КПМщиков и Смирнов - Лёлик, зам.ком.роты по технической части. Сам командир роты находился на тот момент в отпуске. Фамилия его была Салахутдинов звание капитан, а среди солдат и офицеров роты он был известен как Шейх. Также надо добавить сюда двух ну очень любопытных офицеров, которым до всего было дело. Это зам. ком. бат. по воспитательной работе, капитан Бруков - Бручелло. И начальник штаба батальона майор Шумейко - Шум. Вот Бручелло то, несмотря на то, что все, говорили ему, о распоряжении командира батальона, о закреплении меня, за КПМкой, отправил меня с развода вместе, с каким то солдатом на склад АТИ. Старшей за нами пришла женщина работник склада. Мы двинулись от казармы в сторону противоположную жилому городку. Почти сразу же нас догнал и остановился Газ-66, водитель сказал, что добросит нас до складов. Мы с напарником залезли в кузов, а женщина села в кабину. Поехали. Проехали стелу, стоящую на перекрёстке, я спросил, в честь чего она установлена, солдат ответил, что не знает. Справа от дороги показалась полоса аэродрома, а слева чередовались автопарки, и прочие строения. Проехали мимо авто заправки выполненной в гражданском варианте. Промелькнула вышка, видимо диспетчерская. Но вот мы и приехали. Территория складов обтянута колючей проволокой. Всюду стоят караульные вышки, завешанные маскировочной сеткой. Женщина помахала охраннику на вышке, и мы прошли к ближайшему складу. Она открыла двери, дала нам расписаться в журнале и показала какие ящики куда переносить. Ящики с патронами не отличались маленьким весом и поэтому мы довольно таки долго были заняты этим делом. После того как все ящики были перенесены на нужное место, мы, было, расслабились, но не тут то было, нас ждала работка в следующем складе. Перестановка ящиков с противогазами. Так мы пробыли там до часу дня. В час она нас отпустила, и мы пошли обратно, по дороге нам встретились солдаты с моей роты, которые ремонтировали аэродром. Вместе с ними мы дошли до парка аэродромной роты. Там уже остальная часть роты собралась идти на обед в казарму. Мне даже не удалось посмотреть, что это за зверь такой - КПМка. Придя в казарму и помывшись, мы, пройдя через обычную здесь процедуру построения и пересчёта л/с отправились в столовую. После столовой меня опять забрали на склад. Там я до самого вечера прокидал ящики. Вернувшись в казарму и поужинав, я получил первое духовское задание, а именно сходить в хлеборезку столовой, и взять батон белого хлеба. Озадачил меня этим дед, которого все называли Пылесос. Он был высокий и с вытянутым лицом, так что вполне подходил под своё прозвище. Я обошёл столовую и постучался в окно хлеборезки, оттуда выглянул солдат в белом фартуке, хлеборез. Я попросил его дать мне батон хлеба. Он усмехнулся и спросил зачем. Я ответил что дедам. Он сказал что не даст, пока я его уламывал, прибежал Петька, и спросил меня что я тут делаю, я ответил что уламываю этого типа, кивнув на окно хлеборезки, дать мне батон хлеба для пылесоса. Петька чему то улыбнулся, достал из кармана военник и показав его хлеборезу сказал что нужно два батона хлеба. Тот без разговоров выдал ему требуемое. Петька положил один батон за пазуху, а второй отдал мне.
- На. Неси Пылесосу, только не говори, что через меня взял, а то заебёт потом.
Только мы отошли от окна, как из-за угла столовой вышли два солдата и направились к нам. Петьку они знали и не стали к нему приставать, а вот я вызвал в них неподдельный интерес. Как оказалось это был военный патруль, правда, без старшего. Они спросили, что я тут делаю, я ответил, что просто иду с работ в казарму. Они сказали, что сначала мне придётся пойти с ними в комендатуру немного убраться. Петька начал уговаривать их, что бы они отпустили меня. Но они упёрлись как бараны и не за что не хотели меня отпускать. В это время из за угла столовой выглянул Дизель и махнул нам с Петькой, что бы мы шли к нему. Мы не заставили его повторять свой жест. Патрульные было, дёрнулись за нами, но Дизель показал им свой кулак, размером с небольшую боксёрскую перчатку и они сразу передумали. Дизель спросил нас взяли ли мы хлеба. Мы ответили что, да и пошли в казарму. Там я отдал батон Пылесосу. Тот очень удивился и похвалил меня.
- Молодец ммм.... А как тебя зовут то?
- Макс.
- А Фамилия?
- Пушников.
- Ха! Пушников - Пушистый. Будешь Пушистым! Молодец Пушистый!
Вот так я и получил своё прозвище. Оно прижилось в роте моментально. С тех пор, всю духанку, меня никто иначе и не называл. Больше всех моё новое прозвище понравилось Петьке, этот уродец теперь постоянно кричал мне с крыльца, когда там было много народу. - Пушистый!!!!
Всё это делалось, только для того, чтобы все посмотрели, у кого такое нетипичное для армии прозвище. Поначалу меня это бесило и я один раз, чуть не разнёс ему голову, но потом привык и не обращал внимания. Следующее утро ничем не отличалось от прошедшего, но после развода меня отправили в парк. Когда мы прибыли туда мне показали ряд поливомоечных машин и сказали, что они и зовутся КПКами. Почти все они были разобраны. Не было колёс, двигателей и прочих атрибутов автомобиля. Мне досталась машина с номером 00-66, в сущности, машиной её можно было назвать с большой натяжкой. У неё не было ничего. Была рама, два моста, кабина и бочка. Всё. И в кабине было пусто, так как будто Мамай прошел, унесли даже картонный потолок. Я долго смотрел на неё, находясь в полной прострации. Потом повернулся к Петьке и спросил: " Я, что должен, Это восстановить?"
- Да. Причём запчасти и ключи, ищи сам, здесь тебе никто ничего не даст.
- Ну, спасибо, обрадовал.
Целый день я провел, составляя список необходимых деталей для восстановления. В парке тем временем вовсю кипела работа. Восстанавливались остальные КПМки, ротора, тепловые. Все ходили, искали запчасти, скручивая их с других машин. Вечером после ужина Петров повёл меня на рынок, показал, где можно стрелять сигареты для дедов. Мы настреляли с ним на пару достаточное количество сигарет для того, что бы завтра на ужин хватило всем дедам. Как он мне объяснил, сигареты эти называются дембельскими, потому что на них пишется количество дней оставшееся до приказа. Давать их нужно каждый вечер после ужина. А на завтрак и ужин подходить к столам дедов и поздравлять их таким текстом: "Дорогие дедушки до вашего счастливого дня осталось (количество) дней" После этого нужно обязательно забрать у них масло, если не заберешь, то будешь его, потом на пару с черепами есть в очень солёном виде. А черепа не любят солёное масло и очень больно пинаются. С того дня начались для меня нелёгкие будни армейского духа, а если ещё учесть количество дедов и то, что Петька всеми правдами и неправдами старался перевалить все озадачки на меня, то они были бы вдвойне тяжелыми, если б я не додумался до одного классного способа облегчить себе жизнь. Каждое утро как обычно начиналось с уборки помещений. Потом завтрак, а потом после развода меня отправляли в автопарк ремонтировать вверенную мне КПМку. Но я по дороге отставал от роты и шёл окольными путями на рынок. Там по быстрому настреляв у прохожих сигарет, а в последствии и денег я шёл в сторону нашего автопарка, не доходя донего возле котельной был высокий холм заросший травой. Вот на этом то холме я и спал до самого обеда, о чём возвещали голоса проходивших мимо. Я дожидался своей роты, пропускал её, а потом потихоньку спустившись догонял. На вопросы дедов где я был. Отвечал на рынке. Деды, которые были готовы отдать жизнь за дембельскую сигарету, сразу от меня отставали. Я отдавал необходимое для вечерней подписки и раздачи количество сигарет Петьке, оставляя остальные на следующий день. Так как я так и не научился курить, проблем с этим не было, иногда, я собирал довольно приличный запас, и даже не забегая на рынок, с утра отправлялся на свой холм. Но вскоре вышел из отпуска командир роты и моё отсутствие в парке, уже нельзя было скрыть, поэтому я уходил уже из парка, всего на пару часов. Если сигареты у меня имелись, тогда я шёл на холм, а если не было, приходилось топать на рынок. Там на рынке и произошло то, что круто поменяло мой образ жизни. Ко мне подошёл водитель одного из торгующих грузовиков и спросил, не могу ли я достать дешёвой солярки, примерно по два рубля за литр. Я сказал, что узнаю, а у самого родилась одна идея. В тот же день, придя в парк, я спросил у одного деда ездящего на тракторе, нет ли у него солярки, так как у меня имеется клиент на её покупку по 1.5 рубля. Он заинтересовался, и дальнейшее было делом техники, вернее грубой физической силы выражавшейся в том, что я пёр на себе сорок литров солярки из парка на рынок, почти полтора километра. Получив деньги и отсчитав свою долю, я понял, что это занятие намного выгоднее, чем стрелять сигареты и деньги у прохожих. За эту сделку я получил "чистыми" двадцать рублей. Для меня это была неслыханная сумма. Я купил пачку сигарет, для подписки, и мороженное для себя. А также два пряника. За поглощением этого провианта я не заметил, как на рынок зашёл военный патруль. Увидел я их только тогда когда они, заметив меня, направились ко мне, с целью забрать меня в комендатуру. Ага! Нашли дурачка. Я опрометью бросился бежать с рынка. Виляя по узким тротуарам. Патрульные бросились вдогонку. И уже почти настигли меня, но тут я вспоминая занятия на секции боевого самбо, повернул и побежал прямо к трубам теплотрассы увеличивая до максимума свою скорость, перед самой теплотрассой я с силой оттолкнулся и делая сальто в воздухе перелетел через неё встал на ноги и продолжил бег. Патрульные увидев это, сразу остановились, видимо посчитав бессмысленным преследовать такого придурка. Окольными путями я благополучно добежал до казармы, сердце колотилось с бешеной скоростью, найдя в казарме тракториста деда, которого все остальные звали Вини, так как он был толстый и похож на медвежонка. Я отдал ему деньги и сказал что нужно ещё солярки. А сам прорабатывал план вывоза из парка, как можно большего количества топлива. То, что всё это незаконно как-то отошло на задний план, потому что, просто так за красивые глаза денег бы мне никто не дал, а иного способа заработать, не предоставлялось. Следующая моя поставка была намного крупнее, на этот раз я взялся сдать солярку уже двум дедам сразу, получилось двести пятьдесят литров. Покупателя на том же рынке я нашёл довольно быстро. Договорившись с ним о цене в 2.5 рубля за литр, я стал объяснять ему как проехать к нашему парку, чтобы можно было загрузить ему её. Но тут возникла непредвиденная ситуация, покупатель наотрез отказался ехать в служебную зону. А вынести на руках до рынка 250литров топлива, мне не очень улыбалось, так как деды уже ждали свои деньги. Договорившись встретиться на следующий день, я отправился к Вини. Обрисовав ему сложившуюся ситуацию, я спросил, что можно придумать. Немного подумав Вини, пошёл к Кразу, второму деду, который участвовал в этой авантюре. После недолгих переговоров они подозвали меня и сказали, что мы с Кразом сегодня заступаем в наряд по парку, я переливаю соляру в баки от КПМок и любым способом вывожу из парка, за служебную территорию. Так мы и сделали. В парке я быстро нашёл один ненужный никому бак и залил его соляркой, а вот второго найти не мог, кончилось дело тем, что я снял бак со своей КПМки, полагая вернуть его после сделки на место. Мне явно везло, как только я залил второй бак, к парку подъехал УАЗик командира части. Переговорив с водителем, Краз сказал мне, чтоб я грузил баки в УАЗик. Погрузив оба бака, мы потихоньку поехали к выезду с аэродрома. Доехав до места, где кончался бетонный забор, и начинались ряды колючей проволоки. Там уже был проделан неплохой проход, и была довольно утоптанная тропинка. Выгрузив баки, мы запрятали их возле забора, прикрыв травой и ветками от постороннего взора. Первая часть операции была выполнена, теперь мне оставалось только привезти покупателя . Надев поверх формы, старую спортивную куртку Краза, я отправился в городок. К моему удивлению, клиента на рынке не было, так как и никого другого, поскольку был уже час ночи. Это было весьма некстати. Солярку необходимо было сдать немедленно, поскольку отсутствие бака на моей КПМке, сразу же броситься в глаза командиру роты. Пробегав около часа по ночному городку и так и не найдя никого кому нужна была бы солярка, я медленно побрёл в сторону КПП, через которое первый раз ступил на территорию этого городка. Расчёт мой был прост, я надеялся остановить кого-нибудь из проезжающих мимо дальнобойщиков, и предложить им заправиться по дешёвке. Но, видимо слегка обнажив зубы в улыбке, удача нахмурилась и отвернулась от меня в ту ночь. Я сидел на остановке. В грязной старой спортивной куртке, одетой поверх камуфляжа, в кирзовых сапогах, и ничего хорошего мне не сулило наступающее утро. К остановке подошли две девушки, с первого взгляда можно было определить род их занятий. Сев недалеко от меня они принялись, обсуждать свои дела, и всех знакомых парней заодно. Так как сидели они довольно близко, и говорили в полный голос, я не пропустил не одной фразы, хотя старался не вслушиваться. Вскоре мне надоел их трёп. И я, горестно вздохнув и повесив голову, поплёлся в сторону парка. И вовремя. Как только я пришёл в парк. Следом приехал ответственный по части с проверкой несения службы. Проверив состав наряда, он расписался в журнале и уехал. Краз с облегчением вздохнул и накинулся на меня с вопросами, где меня носило. Я рассказал ему о постигшей меня неудаче. Немного поразмыслив, Краз сказал мне идти в соседний парк Полка связи, и ск